Таймлесс. Изумрудная книга - Страница 70

— Лес, я думаю, сейчас уже не нужно держать что-то в секрете от Гидеона, — сказала я. — Было бы неплохо, если бы мы собрали наши знания в один котел. — Это я красиво сказанула.

— Причем я думаю, что Гугл в этом случае вряд ли может оказать существенную помощь, — сказал Гидеон насмешливо. — Прости, Лесли, но мистер Уитмен показывал симпатичную папку, в которой ты… э-э-э… собрала всевозможную информацию.

— Что?! — Лесли уперла руки в боки. — А я как раз подумала, что ты не такой уж и чванливый придурок, как Гвен всегда говорила. «Симпатичную»! Это… — Она сморщила нос. — Какая наглость, что Бельчонок показывает мою папку еще кому-то! Эта информация из интернета сначала была всем, чем мы располагали, и я очень гордилась ею.

— Но за прошедшее время мы узнали намного больше, — сказала я. — Во-первых, Лесли — гений, во-вторых, я несколько раз встречала своего дедуш…

— Мы, конечно, не собираемся открывать наши источники, — зыркнула на меня Лесли. — Он все еще один из них, Гвен. Даже если твои чувства затуманены гормонами.

Гидеон только ухмылялся, усаживаясь на ковре по-турецки.

— Хорошо, тогда начну я.

И не дожидаясь согласия Лесли, он снова рассказал о документах, которые получил от Пола. В отличие от меня Лесли была шокирована, узнав, что я должна умереть, как только замкнется Круг. Она побелела, и ее веснушки выступили еще ярче.

— А можно посмотреть эти документы? — спросила она.

— Конечно.

Гидеон вытащил несколько сложенных листков из кармана брюк, еще парочку — из нагрудного кармана рубашки. Насколько я могла заметить, бумага была пожелтевшей и сильно протертой на сгибах. Лесли потрясенно смотрела на него.

— Ты хранишь их просто в карманах? Это ценные оригинальные документы, а не… носовые платочки. — Она схватила бумаги. — Они почти распадаются на части. О, как это типично для мужчин! — Она аккуратно разложила листы. — И ты уверен, что это не фальшивка?

Гидеон пожал плечами.

— Я не графолог и даже не историк. Но они выглядят точно так же, как и остальные оригиналы, которые лежат у Хранителей.

— При подходящей температуре и под стеклом, могу поспорить, — сказала Лесли все еще с упреком. — Как положено.

— А как люди из Флорентийского Альянса заполучили эти документы? — спросила я.

Гидеон опять пожал плечами.

— Я предполагаю, украли. У меня еще не было достаточно времени, чтобы поискать в Хрониках соответствующий намек. У меня вообще не было времени, чтобы все это проверить. Я уже несколько дней ношусь с этими бумагами. Знаю их уже наизусть — но по-настоящему не разобрался. За исключением единственной вещи.

— Ты хотя бы не помчался тут же к Фальку, чтобы показать ему документы, — сказала я одобрительно.

— Но я думал, что так было бы правильно. Но потом… — Гидеон вздохнул. — В настоящий момент я не знаю, кому можно доверять.

— Не верь никому, — прохрипела я и драматически закатила глаза. — Во всяком случае, моя мама мне так внушала.

— Твоя мама, — пробормотал Гидеон. — Мне интересно, как много она знает.

— То есть, если Круг замкнется и граф получит Эликсир, Гвендолин должна…

Лесли не сумела произнести эту фразу до конца.

— …умереть, — закончила я.

— Окочуриться, перейти за Иордан, загнуться, испустить последний вздох, уйти на вечный покой, откинуть коньки, уйти из жизни, — добавил сонно Ксемериус.

— …быть убита! — Лесли драматическим жестом схватила меня за руку. — Потому что ты сама свалишься мертвой! — Она провела рукой по волосам, которые и так были в беспорядке. Гидеон откашлялся, но Лесли не дала ему вымолвить и слова. — Честно говоря, у меня все время не очень хорошее предчувствие, — сказала она. — Предыдущие стихи тоже постоянно прорицали несчастья. И всегда речь идет о Рубине, Вороне, номере двенадцать — и всегда исход для него мрачен. Кроме того, эта информация подходит к той, которую я узнала. — Она отпустила мою руку и вытащила (новенький, с иголочки!) рюкзак, откуда достала «Анну Каренину». — Ну, вообще-то, Пол и Люси вместе с твоим дедушкой узнали. И Джордано.

— Джордано? — повторила я растерянно.

— Да. Ты что, не читала его сочинения? — Лесли листала книгу. — Хранители были вынуждены принять его в ложу, чтобы он перестал распространять свои теории.

Я сконфуженно покачала головой. Уже после первого запутанного предложения я полностью потеряла интерес к писулькам Джордано. (Даже если забыть, что речь идет о Джордано, что само по себе…)

— Разбудите меня, когда станет интересно, — сказал Ксемериус и закрыл глаза. — Мне нужен пищеварительный сон.

— Как историка Джордано никогда не воспринимали всерьез, даже Хранители, — вмешался Гидеон. — Он публиковал невразумительную писанину в эзотерических журналах, чьи почитатели называли графа Легендарным и Трансформированным, что бы это ни означало.

— Я могу это совершенно точно объяснить! — Лесли сунула ему под нос «Анну Каренину», как будто это была улика на суде. — В качестве историка Джордано наткнулся на инквизиционные протоколы и письма из шестнадцатого века. Источники подтверждают, что граф Сен-Жермен в молодости во время одного из прыжков во времени обрюхатил жившую в монастыре Элизабетту ди Мадроне — дочь графа. И в какой-то момент, — она коротко запнулась, — ну… до или после… он рассказал ей о себе всё возможное — может, потому что был молод и глуп, а может, просто был уверен, что с ним ничего не случится.

— А всё возможное — это что? — спросила я.