Таймлесс. Изумрудная книга - Страница 91

Если я не ошибалась, бутылочка до сих пор лежала в кармане кожаной куртки Гидеона. Но этого я Лесли не сказала.

— Пол минимум двадцать раз сказал, что мы должны уничтожить субстанцию.

— Он совсем не глуп!

— Нет! — Я покачала головой. — Гидеон считает, что она может стать нашим козырем в рукаве.

— Круто! — сказал Рафаэль. — Можно, в виде шутки, выставить ее на eBay и посмотреть, кто будет участвовать в аукционе. Порошок бессмертия для разового употребления. Минимальная ставка — один фунт.

— Я не знаю никого, кроме графа, кто хотел бы стать бессмертным, — сказала я с горечью. — Это же должно быть ужасным — продолжать жить, когда все вокруг тебя умирают. Я, например, не хочу это испытать! Прежде чем остаться совершенно одной, я брошусь со скалы! — Я подавила очередной вздох, который мне захотелось сделать при этой мысли. — Вы не думаете, что мое бессмертие — это в каком-то смысле дефект на генном уровне? В конечном итоге, у меня не одна линия путешественников в крови, а одновременно две.

— Очень может быть, — сказала Лесли. — Тобой замыкается Круг — в буквальном смысле слова.

Какое-то время мы просто пялились на стену напротив. На ней черными буквами была написана фраза на латыни.

— Что это, собственно, означает? — спросила Лесли наконец. — Не забыть заполнить холодильник?

— Нет, — сказал Рафаэль. — Это цитата из Леонардо да Винчи, и де Вилльеры украли ее у него и утверждали, что это девиз их рода.

— О, тогда в переводе это должно означать «Мы не хвастуны, мы по-настоящему прекрасны». Или «Мы знаем всё и всегда правы!»

Я хихикнула.

— Привязывай свою повозку к звезде, — сказал Рафаэль. — Вот что это значит. — Он откашлялся. — Принести бумагу и карандаши? Чтобы было легче размышлять? — Он неловко улыбнулся. — Это, наверное, будет извращением, то, что я сейчас скажу, но мне очень нравится ваша мистическая игра.

Лесли села ровно. На ее лице медленно появилась улыбка, и веснушки на носу затанцевали.

— Мне тоже, — сказала она. — То есть, я хочу сказать, я знаю, что это не игра и что речь идет о жизни и смерти, но я давно не получала такого удовольствия, как в последние недели. — Она бросила на меня виноватый взгляд. — Извини, Гвенни, но это мегакруто, когда у тебя лучшая подруга — бессмертная путешественница во времени, я думаю, что это круче, чем самой ею быть.

Я не могла иначе, я должна была рассмеяться.

— Тут ты права. Я бы тоже получила больше удовольствия, если бы мы поменялись ролями.

Когда Рафаэль вернулся с бумагой и карандашами, Лесли тут же начала рисовать квадратики со стрелками.

— Прежде всего меня волнует вопрос о соратниках графа среди Хранителей. — Она пожевала карандаш. — Хотя это всего лишь предположение, ну да ладно. По сути, им может быть любой, или? Министр здравоохранения, смешной доктор, дружелюбный мистер Джордж, мистер Уитмен, Фальк… — и рыжий придурок, как его там зовут?

— Марли, — сказала я. — Но я думаю, что ему это не под силу.

— Но он потомок Ракоци. И всегда те, о ком меньше всего можно такое подумать, в конце концов оказываются… Ну, ты знаешь!

— Это правда, — сказал Рафаэль. — Невинные всегда оказываются злодеями. Нужно всегда быть осторожным с заиками и придурками.

— Этот соратник графа, назовем его мистер Х, может быть убийцей дедушки Гвенни. — Лесли лихорадочно черкала по бумаге. — И, возможно, он будет тем, кто должен будет убить Гвенни, когда граф получит свой Эликсир. — Она любяще посмотрела на меня. — С тех пор как я узнала, что ты бессмертна, я волнуюсь чуть-чуть меньше.

— Бессмертна, но не неуязвима, — сказал Гидеон.

Мы подскочили и испуганно уставились на него. Он незаметно зашел в квартиру и стоял в дверях, скрестив руки на груди. На нем все еще был наряд из восемнадцатого века, и, как всегда, при виде его у меня кольнуло сердце.

— Как там Шарлотта? — спросила я и надеялась, что вопрос прозвучит настолько нейтрально, как мне этого хотелось.

Гидеон устало пожал плечами.

— Думаю, завтра утром ей понадобятся пара таблеток аспирина. — Он подошел поближе. — Чем это вы занимаетесь?

— Планами. — Лесли высунула кончик языка, быстро двигая карандашом по бумаге. — Мы должны не забыть о магии Ворона, — сказала она сама себе.

— Гид, а что ты думаешь, кто может быть тайным соратником графа среди Хранителей? — Рафаэль нервно грыз ногти. — Я подозреваю дядю Фалька. Я всегда его боялся, с самого раннего детства.

— Глупости. — Гидеон подошел ко мне и поцеловал в макушку, потом опустился в потертое кресло напротив, оперся локтями о колени и убрал прядь волос со лба. — У меня постоянно крутится в голове то, что сказала Люси: что бессмертие графа прекратилось в момент рождения Гвен.

Лесли оторвалась от своих диаграмм и кивнула.

— Как только взойдет Двенадцатая звезда, начнется Смертного обычная судьба, — процитировала она, и я снова разозлилась, что эти глупые рифмы опять вызвали дрожь в спине. — Сила рассыпется, юность растает, на исчезновение Дуб обречен.

— Ты что, знаешь их все наизусть? — спросил Рафаэль.

— Не все. Но некоторые из них врезаются в память, — ответила немного смущенно Лесли. Потом она обратилась к Гидеону: — Я так это интерпретирую: когда граф примет порошок в прошлом, он станет бессмертным. Но только до того момента, когда взойдет Двенадцатая звезда, ну, в смысле, когда родится Гвендолин. В момент ее рождения с бессмертием покончено. На исчезновение Дуб обречен означает, что граф опять станет смертным. Но он может убить Гвендолин, чтобы остановить этот процесс. Но до этого она должна сделать возможным получение Эликсира. И если он Эликсир не получит, он не сможет стать бессмертным. Я понятно объяснила?