Таймлесс. Изумрудная книга - Страница 92

— Да, в каком-то смысле, — сказала я и подумала о Поле и строительстве метро в наших мозгах.

Гидеон медленно покачал головой.

— А если мы с самого начала допустили ошибку в наших рассуждениях? — спросил он, растягивая слова. — Если у графа уже давным-давно есть этот порошок?

Я почти уже произнесла очередное «Э-э-э?», но в последний момент удержалась.

— Этого не может быть, поскольку Круг крови в одном из хронографов не замкнут, а Эликсир из второго хронографа, надеюсь, спрятан в надежном месте, — сказала нетерпеливо Лесли.

— Да, — сказал Гидеон медленно. — В данный момент. Но так не должно быть всегда. — Он вздохнул, заметив наши непонимающие взгляды. — Подумайте сами: может быть так, что граф когда-нибудь в восемнадцатом столетии — каким бы то ни было способом — принял Эликсир и стал бессмертным.

Мы втроем уставились на него. Непонятно по какой причине, но я вся покрылась гусиной кожей.

— Что, в свою очередь, означает, что в настоящий момент он может быть жив, — продолжил Гидеон, глядя при этом мне в глаза. — Что он сейчас где-то ходит по улицам и ждет, пока мы принесем ему Эликсир в восемнадцатый век. А потом — пока не представится возможность убить тебя.

Пару секунд царило молчание. Потом Лесли сказала:

— Я не хочу сказать, что целиком поняла твою мысль, но если даже вы передумаете и действительно принесете графу Эликсир… у него все равно возникнет небольшая проблема, — в этом месте она довольно ухмыльнулась, — он не может убить Гвенни.

Рафаэль крутанул карандаш на столе, и он закрутился волчком.

— Кроме того, почему вы должны передумать, если знаете, что граф собирается делать?

Гидеон ответил не сразу. На его лице не было никакого выражения, когда он наконец произнес:

— Потому что нас можно шантажировать.

Я проснулась, почувствовав на лице что-то влажное и холодное и услышав слова Ксемериуса:

— Через десять минут зазвонит будильник!

Я со стоном натянула одеяло на голову.

— Ты всегда недовольна. Вчера ты жаловалась, что я тебя не разбудил. — Ксемериус обиделся.

— Вчера я не завела будильник. А сейчас действительно чертовски рано, — прорычала я.

— Нужно приносить жертвы, если хочешь спасти мир от бессмертного с манией величия, — сказал Ксемериус. Я услышала, как он с жужжанием сделал круг по комнате. — С которым, между прочим, ты встречаешься сегодня во второй половине дня, если ты вдруг забыла. Давай уже вставай!

Я притворилась мертвой. Что было нетрудно, потому что я и чувствовала себя такой — несмотря на бессмертие. Но на Ксемериуса мои старания не произвели впечатления. Он в хорошем настроении завис над моей кроватью и каркал прописные истины одну за другой прямо мне в ухо. Начиная с «Кто рано встает, тому бог подает» и до «Ранняя пташка ест червяка».

— Ранняя пташка может катиться к черту! — сказала я, но Ксемериус достиг своей цели.

Раздраженная, я вылезла из постели и поэтому ровно в семь утра стояла на станции метро перед Темплом. Ну ладно, если быть точной, было семь часов шестнадцать минут, но часы на моем мобильнике немного спешили.

— Ты выглядишь так же устало, как я себя чувствую, — простонала Лесли, которая уже ждала меня на условленной платформе.

В это время, тем более в воскресенье утром, на станции было спокойно, но я все-таки задавала себе вопрос, как Гидеон собирается незаметно проникнуть в один из туннелей. Платформы были ярко освещены, к тому же на станции было множество камер видеонаблюдения. Я поставила на пол тяжелую сумку и хмуро глянула на Ксемериуса, устроившего рискованный слалом между колоннами.

— Ксемериус во всем виноват. Он не позволил мне использовать мамин консилер — якобы мы уже опаздывали. Не говоря уже о заходе в «Старбакс».

Лесли с любопытством склонила голову на бок:

— Ты ночевала дома?

— Конечно, а где же? — спросила я несколько несдержанно.

— Ну, я не знаю, я думала, вы прервались ненадолго от составления планов, когда я и Рафаэль ушли. — Она почесала нос. — Тем более, что я специально прощалась с Рафаэлем особенно долго, чтобы у вас было время перебраться с дивана в спальню.

Я с прищуром посмотрела на нее.

— Особенно долго? — спросила я, растягивая слова. — Как самоотверженно!

Лесли ухмыльнулась.

— Представь себе, — сказала она. Она даже ни капли не покраснела. — Но не уводи от темы. Ты бы могла спокойно сказать маме, что ночуешь у меня.

Я скривила рот.

— Ну, если честно, то я так и сказала. Но Гидеон настоял на том, чтобы вызвать для меня такси. — И расстроенно добавила: — Очевидно, я не такая соблазнительная, как думала.

— Он просто… э-э-э… очень ответственный, — сказал Лесли в утешение.

— Да, можно и так сказать, — сказал Ксемериус, закончив свой слаломный полет. Тяжело дыша, он сел на пол рядом со мной. — Или зануда, тряпка, трус. — Он набрал воздуха. — Боягуз, дезертир, слабак…

Лесли посмотрела на часы. Ей пришлось кричать, чтобы ее можно было услышать за звуком подъезжающего с Центральной линии поезда:

— Но, видимо, не слишком пунктуальный. Уже двадцать минут… — Она скользила взглядом по немногим пассажирам, выходящим из поезда. И вдруг — совсем неожиданно — ее глаза загорелись. — О, вон они.

— Оба с нетерпением ожидаемых сказочных принца этим утром в виде исключения оставили своих белых коней на конюшне и приехали на метро, — продекламировал Ксемериус елейным голосом. — Когда обе принцессы увидели их, у них заблестели глаза, а когда мощные заряды гормонов, присущие юности, встретились друг с другом в виде приветственных поцелуев и дурацких улыбок, умного и непостижимо красивого демона стошнило в урну.